Политтехнолог Кирилл Дюндик - о том, кому выгодно раздувать «профиль» Сталина.
Социологическое исследование «Левада-центра» показало, что уровень положительного отношения к советскому вождю достиг максимального показателя за последние два десятилетия.
В настоящее время более двух третей россиян (70%) убеждены, что Сталин сыграл положительную роль в жизни страны, в том числе 18% участников опроса уверены, что его роль была «целиком положительной».
При этом число россиян, считающих оправданными жертвы советского народа в сталинскую эпоху, превысило количество тех, кто убежден, что понесенным жертвам нет оправдания (46% против 45%).
Я с сомнением отношусь к данным социологических исследований, особенно которые публикуются в официальных СМИ. Так же, как и к данным Росстата, которые показывают неуклонный рост средних зарплат и уровня жизни населения. Эти данные иногда коррелируют с реальностью с обратным знаком.
Поэтому два вопроса: «Кому выгодно раздувать «профиль» Сталина? Как характеризует массовое сознание рост его популярности?»
Думаю, что, во-первых, выгодно толкать впереди репрессий и ограничений образ тирана, чтобы оправдать их. Допустим, интернет отключили, народ стал возмущаться, а власть ему говорит, вы же любите Сталина, а он бы вас по лагерям распихал. Ну подумали люди и разошлись по углам снова. Действительно, в лагеря же не гонят, достали из чуланов кто запылившиеся порножурналы, кто подшивки перестроечного «Нового мира».
Также дискуссия о Сталине может немного переключить внимание населения от пустеющего холодильника, поскольку телевизор справляется с этим все хуже.
Во-вторых, что касается массового сознания, то рост одобрения Сталина может свидетельствовать о деградации этих самых масс. То есть растет количество людей, которые не обладают способностью осознать всю глубину явления культа личности. Это может быть связано как с падением качества образования, так и с тем, что декоммунизация, по сути, проведена не была.
Современные элиты сплошь и рядом в прошлом – члены КПСС и комсомольские активисты, причем не лучшие их представители, а номенклатурные аккуратисты, пересидевшие в кабинетах лихие 90-е и взявшие реванш в 2000-е, когда государство опомнилось и вернулось в экономику.
Я хорошо помню, как в СССР после Олимпиады 80-го года в кабинах водителей сначала грузовиков, а потом и легковых машин стали появляться портреты Сталина. Сначала они были на тыльных сторонах бардачков и в малозаметных местах, а к 1988 году они уже открыто красовались там, где сейчас обычно размещают иконы. Потом этой страны не стало, и портреты пропали.
Карманные политологи прокомментировали, что рост популярности Сталина следует воспринимать как запрос на более жестокое наказание коррупционеров. Но боюсь, что если провести исследование и выяснить, кого население считает этими коррупционерами, то окажется всех без разбора чиновников от муниципального уровня до самого федерального верха. И если окажется действительно так, то это очень тревожный сигнал.
Еще одна проблема в том, что население адресует свое недовольство не буржуазному эксплуататору, а государству в связи с подавляющим размером госсектора в экономике. Продолжение роста популярности Сталина таким образом может превратиться из тарана для подавления свобод граждан и ограничения возможностей в меч, направленный в обратную сторону.
Монополизация политического процесса в стране сыграет с нами злую шутку, превращая триумфаторов в мишень. Антикоррупционная активность последних дней воспринимается не как торжество справедливости, а как подтверждение тезиса «Воруют все». Все, кто может, а могут те, кто в соцопросах не участвует, а заказывает их.
Кирилл Дюндик, политтехнолог, Красноярск
