Статья из архива №43(961) 29 октября – 4 ноября 2009 г.
Они не думают о завтрашнем дне, поскольку в курсе, что будущего у них просто нет. Многие из них не доживут и до весны. Кто-то замерзнет под забором, кто-то отравится суррогатом, кого-то отправят на тот свет его же друзья-товарищи. И на «безродном» участке Подсиненского кладбища появятся новые могилы с воткнутыми в холмики металлическими табличками с номерами. Такие номера обозначают, что здесь нашли-таки приют те, кого в нашем мире считают лишними людьми – бомжи.
Почему в СССР бомжей не было?
В советские времена бомжа в классическом понимании (грязного, пропитого, копающегося в мусорном баке) добропорядочный абаканец мог увидеть разве что по телевизору, в передаче типа «Международная панорама». Подобный видеоряд сопровождали жуткие рассказы о бесчеловечных реалиях загнивающего Запада. В то, что скоро такие невеселые картинки станут повседневными и у нас, в ту пору никто бы не поверил.
Действительно, тогда даже возжелавшему по собственной странной воле стать «странником» гражданину приходилось на пути к своей извращенной мечте испытывать массу трудностей. Государственная машина беспощадно карала за джентльменский набор бродяги – тунеядство, пьянство и склонность к «путешествиям». Прежде чем обретешь «полную свободу», семь кругов социалистического ада пройдешь типа лечебно-трудового профилактория, а может быть, и зоны. А при выходе из заключения тебя уже ждали прелести вроде жесткого административного надзора с его садистским для вольной натуры указанием – во избежание новых крутых неприятностей в течение недели устроиться на работу на один из объектов народного хозяйства.
Сегодняшний бомж в тех суровых условиях в течение дня бы загнулся. Во-первых, мелочь на скупые радости жизни он едва ли смог бы найти. У советских людей была привычка – они не выбрасывали стеклотару в мусорку и не оставляли ее на улицах. «Чебурашки» и бутылки из-под кефира и молока бережливые хозяева собственноручно мыли и по мере накопления относили их в авоськах сдавать в магазин.
Если даже представить, что бродяга нашкулял энное количество медяков, о счастье угощения огненной водой ему все равно пришлось бы лишь мечтать. В то дремучее время такого понятия, как «технарь» или «шмурдяк», просто не существовало. Алкоголь, причем исключительно легальный, продавался лишь в магазинах, а бомжу отовариваться в торговой точке доходы уж точно не позволили бы. Ну и, наконец, банальное передвижение по окружающему пространству было бы сродни работе сапера – один неверный шаг и… Это сегодня бездомные не смущаются отсутствию у них каких-либо документов. А в Советском Союзе человек без паспорта – нонсенс, потенциальный шпион. И попадись теперешний бродяга в лапы тогдашнему милицейскому патрулю, он бы не скоро глотнул чистого воздуха…
Та страна давно канула в Лету, система рассыпалась как карточный домик. Социальные катаклизмы привели к тому, что на улице оказалось огромное количество никому не нужных людей. Деклассированные элементы стали непременным атрибутом любого более-менее крупного города. Каков он – обычный абаканский бомж образца 2009 года?
«И это затянуло»
– Под ноги зырь – это яма, ее просто листьями забросало, – на пути к месту своей дневной дислокации молодой бомж Василий дает ценные указания как всамделишный туристский проводник.
Данная «перевалочная база», на которой бродяге между сбором бутылок можно перевести дух, согреться и угоститься чем-нибудь этаким, расположена в самом центре города, неподалеку от бывшего универмага, превратившегося ныне в «Командор». С одной стороны буквально в паре сотен метров – УВД, с другой – ЛОВД. Рядом автостоянка, магазины, спортивная организация, большое количество людей. Между тем увидеть приют странников не представляется возможным, пока ты в него буквально носом не уткнешься.
– Цыц! – орет на поднявших лай дворняг Вася, сопровождая команду заковыристым матом. Псы, узнав какого-никакого, а хозяина, отбегают к костерку, рядом с которым на бревнышке примостилась парочка дрожащих то ли от холода, то ли с похмелья бичей.
– Тут сейчас днем только греюсь, – объясняет Василий. – А летом и спал, если дождя нет.
С приходом холодов данный товарищ окончательно перебрался на «зимние квартиры». В зоне его жизненных интересов имеются недостроенные капитальные гаражи. Рядом с ними – коллектор, в котором пускай и тесно (учитывая, что туда набивается человек по пять), но зато даже в лютую стужу не замерзнешь.
Василию 27 лет отроду, пятилетку из которых он отдал «бомжеванию». У него стандартная для данного сословия биография:
– Я сам из Шира. Сел – украл мотоцикл. Сидел здесь, в Абакане. Вышел, все документы потерял или их украли у меня, не помню. Домой не поехал, там работы нет, жилья нет. Здесь остался. И это… затянуло.
«Затягивало» парня не постепенно, а стремительно, словно в воронку. Буквально через три дня «воли» он в компании таких же бедолаг уже рыскал по абаканским дворам и улицам в поисках стеклотары и копался в мусорных баках:
– Жрать же хочется.
Бомжа ноги кормят
Странно, но за пять лет бомжовской жизни Вася не только не сгинул, но даже, по его словам, чувствует себя здоровым:
– Сколько знакомых умерло – не считал, но очень много. Кто-то допился до «синьки», один знакомый пьяным уснул в теплотрассе по Пушкина и об горячую трубу за ночь сварился насмерть.
– Сейчас тихие стали, а раньше нас сильно били малолетки, – подбрасывая в костерок ветку посуше, встревает в разговор мрачный пожилой бродяга.
– Просто так били, ни за что. Подойдут, испинают молча и уйдут.
«Рабочие дни» абаканских бичей не содержат в себе даже признаков разнообразия. Как правило, «трудятся» деклассированные товарищи парами или тройками, дабы быстрее «окучивать» мусорные контейнеры. Подъем – часов в шесть-семь. Дальше начинается марафонский забег. В отличие от крупных городов, бомжи в столице Хакасии не делят районы на свои и чужие. Посему – кто раньше проверил содержимое бака, тому и флаг в руки. Учтите, что необходимо не только конкурента обогнать, но и успеть провернуть работу до того, как контейнер очистит утренний мусоровоз (а эта техника выходит на маршрут часов в семь утра).
В общем, так же, как и волка, бомжа кормят ноги.
– В баках бутылок мало, но поесть всегда есть, – констатирует Вася. – Выбрасывают все: рыбу, картошку, хлеб. На праздники выбрасывают салаты кастрюлями.
Не страдающие брезгливостью «странники» утоляют не только собственный голод, но и кормят своих верных друзей – собак. Кормят вовсе не для того, чтобы пес хорошенько нагулял вес, после чего его можно пустить на бомжовский гуляш. В осенне-зимний период собаки – это естественные грелки, которые ночами делятся своим теплом с бездомными. Естественно, чем упитаннее и шерстистей друг человека, тем больше от него толка в мороз.
После того, как утренний обход территории завершен, бомжи с пакетами пустых бутылок отправляются на ближайший пункт приема стеклотары. Учитывая, что закуска уже имеется, нетрудно догадаться, на что именно идут полученные копейки:
– Спирт берем. Где? Ну-у где-нибудь.
Судя по тому, что трезвый бич – это что-то из области фантастики, все реляции властей о том, что над подлыми распространителями суррогата давно уже одержана безоговорочная победа, не более, чем миф.
Товарищ мороз
Вася берет протянутую товарищем «четушку» с «технарем», делает глубокий глоток и печально выдает свой прогноз на ближайшую перспективу:
– Зимой будет х...о. На улицах пиво пить не будут, значит, «стекло» найдешь только в баках. Зимой вообще пиво пьют мало. Жрачка в баках на морозе застывает, значит, голодать будем. На морозе долго «на сухую» ходить нельзя – обморозишься. Точно, голодать будем.
Зимние будни бомжа образца 2009 года значительно отличаются от реалий бродяг, которые те испытывали, скажем, семь-восемь лет назад.
– Тогда, если уж совсем допечет, можно было в мороз в «бич-приемник» попроситься, – вспоминает пожилой «странник», у которого опыта побольше, чем у Васи. – Главное – трезвым прийти, и тебя примут. Накормят, помоют, на чистую кровать уложат. Десять дней там можно было греться.
К великому сожалению абаканских бомжей, столь любимого ими заведения давно уж нет в природе. Вместо того, чтобы тратить на бездомных нехилые рубли, власть организовала на месте «бичприемника» приемник для вполне благополучных административно задержанных.
– Раньше на вокзале можно было погреться – теперь нельзя. На рынке – теперь нельзя. В подвале – нельзя. Нам нигде нельзя!
И это не преувеличение. В самую лютую стужу даже умирающего от холода бича дальше порога ни в одну общественную контору не пустят. Его не пустят в медвытрезвитель, в больницу, даже в магазин. Так что путь один – в коллектор, где многие из них и найдут свою смерть...
Самое печальное, что реального решения проблемы бездомных в обозримом будущем даже не проглядывается. По идее, как-то повлиять на ситуацию могла бы система социальных приютов наподобие тех, что существуют на Западе. Но в наших условиях, когда даже для вполне достойных, но попавших в сложную жизненную ситуацию товарищей в подходящих заведениях не находится мест, говорить о бомжовских пристанищах просто нелепо.
В западных областях России существует практика, когда бомжей берут на содержание фермеры. Бездомные только за еду и ночлег выполняют самую грязную работу: убирают свинарники, колют дрова и т.д. Но для Хакасии и такое решение – что слону дробина, поскольку фермеров у нас раз-два – и обчелся, зато бичей – толпы.
В центральных российских регионах бродягам вообще живется легче, чем нашим. Уже не один год в крупных городах действуют подразделения «Армии спасения». Благодаря работе данной организации бездомные хотя бы раз в сутки получают горячий обед, имеют возможность попасть к доктору, обновить гардероб. У нас о таких чудесах даже мечтать не приходится.
Так что перспектива, увы, вырисовывается лишь одна. С учетом того, что об улучшении экономической ситуации в скором времени может рассуждать лишь патологический оптимист, с учетом того, что немалая часть населения в такой нестабильной обстановке находит выход лишь на дне стакана, численность бомжей не только не сократится, но и будет неуклонно расти. В ближайшие месяцы несколько повлиять на этот процесс сможет лишь один товарищ – мороз.
Евгений Шумский
