С 3 по 10 июля Международный эколого-этнический фестиваль театров кукол «Чир Чайаан» прошел в Хакасии под знаменем круглой цифры 10. А это значит, что у него есть приличный опыт, укоренившиеся традиции и история. «Чир Чайаан» – не просто фестиваль, где можно увидеть крутые спектакли. Это другое измерение, в которое на несколько дней попадает Абакан. Во время театрального праздника в городе все кажется другим, немножко волшебным.
Куклотерапия
Ощущение фестивального чуда начинается с шествия. Люди разного калибра берут с собой эффектный антураж, надевают яркие костюмы и включаются в стихийный поток с одной целью – поймать ощущение праздника. Правда, в хвосте колонны впечатлений меньше. Далеко впереди я вижу лишь желтые шарики с символикой «Чир Чайаана» и фигуру огромного шамана на грузовике. Впервые на фестивале меня сопровождает трехлетняя дочка Маша, и протискиваться в толпе с большой скоростью я не решаюсь. Рядом с улицей Вяткина движение прекращается. Судя по всему, на перекрестке что-то происходит, но все попытки это «что-то» увидеть бесполезны. Во время следующей остановки шествия дитя, а заодно и меня великодушно пускают на площадку, где танцуют девушки в традиционных хакасских костюмах. Факт везения, конечно, порадовал. Но самую зрелищную сцену, где барышня несет двухметровые желто-красные крылья, я увидела лишь на фотографиях в интернете. Наверное, вопрос с обзором выступлений для большого числа людей в колонне надо как-то решать. Два года назад шествие спасли голландские актеры на ходулях, которых с высоты легко было увидеть практически всем. Очень пугает вполне реальная в таких случаях давка – вечером того же дня ее спровоцировал французский уличный спектакль со светящимися лошадями в толпе у Дома правительства.
Чего у шествия не отнять – так это возможности запросто пообщаться с актерами из разных городов и стран. Слева от нас деревянная перчаточная кукла Петрушка подзадоривает маму с ребенком.
– Здрасьте! – улыбается участница шествия.
– Забор покрасьте! – беспардонно отвечает ее сосед.
Через какое-то время Петрушка подпрыгивает к нам, весело говорит и гладит Марусю по голове. Реалистичность куклы настолько велика, что дочка в удивлении округляет глаза и смущенно хохочет, прикрывая голову крохотными руками. Для ребенка это чудо. Для взрослого, в общем-то, тоже.
Эту куклу Всеволод Мизенин из Санкт-Петербурга привез для спектакля со странным названием «Тру! Пе! Тру!»
– Название появилось случайно, во время разговора с товарищем-музыкантом, – рассказывает актер. – Он спросил, чем занимаюсь. Я ответил, Петру тру – то есть руку засовываю в Петрушку и тру ему. А он увидел в слове «тру» английское значение – «истинный». Хотя название ничего не значит. Петрушка – это представление, которое, по большому счету, не несет большого смысла. Когда лежишь, наблюдаешь за порхающими птичками и глаз не можешь оторвать.
Во всем, начиная от сюжетов спектакля и заканчивая сценографией и куклами, Мизенин следует дореволюционным традициям. Своих персонажей он мастерит из дерева с помощью ножа и топора, хотя из полимерной глины их делать было бы гораздо быстрее. Образ Петрушки тоже соответствует традициям прошлого: у него длинный нос, колпак и обязательно дубинка в руках.
– Ценность Петрушки – в том, что это фигура архетипическая, которая затрагивает не только социально-бытовые вещи, но и обращается к глубинному сознанию зрителя, к непреходящим вещам: мужчина-женщина, война, смерть, страх, – рассказывает Всеволод. – В одной из сцен Петрушка встречается с драконом, и я стараюсь довести детей до точки, где им действительно становится страшно, а потом возвращаю туда, где безопасно. Условно говоря, это терапия.
В виртуальном мире хочется «живых глаз»
В поисках театральной «терапии» и ощущения чуда на «Чир Чайаане», наверное, находятся все: профессионалы и любители, зрители и актеры.
– У «Чир Чайаана» есть атмосфера, – замечает в разговоре со мной директор Государственного центрального театрального музея имени А.А. Бахрушина, главный редактор журнала «Сцена» Дмитрий Родионов. – Это хрупкая вещь, как человеческие отношения. Она возникает или нет, как ты искусственно ни пытайся ее создать. Атмосфера возникает, наверное, от точного определения цели праздника и тех людей, которых на него приглашают. Важно ее сохранить. Опять же искусственно этого сделать нельзя.
Дмитрий Родионов открыл на фестивале выставку «Уникальные сокровища театрального музея – театральному фестивалю Хакасии». Она включает коллекцию эскизов театральных костюмов и декораций выдающихся художников из «бахрушинского» музея, в том числе работ художника Сергея Иванникова для спектакля «Athanatomania». Он был создан в 2004 году в хакасском театре «Сказка» специально для фестиваля «Чир Чайаан» и получил высшую национальную театральную премию «Золотая маска» в номинации «Лучшая работа художника». Дмитрий Викторович рассказал «Шансу» о театральном марафоне в честь Года театра, который в январе стартовал во Владивостоке, шел через все регионы до Москвы и теперь намеревается идти на Запад. Марафон сопровождает «бахрушинская» выставка «Истоки рождения театра» с артефактами 17-18 веков. Кто-то из читателей может подумать, что такие вещи интересны только заядлым театралам. Собеседник «Шанса» развеивает это заблуждение:
– Во многом интерес к театральным эскизам зависит от тематической направленности, – делает вывод Родионов. – Сейчас в Москве успешно работает выставка, которая посвящена инновационному костюму XXI века. Художники из 47 стран мира работают в пространстве авангарда, поиска материалов для костюма и современного образа, который характерен и для театра, и для реальной жизни. Выставка очень популярна у молодежи. Театр – это искусство прямого диалога аудитории и творца, поэтому он так привлекателен в виртуальном пространстве. Очень хочется живого контакта, живых глаз, живого голоса. Если говорить о его качестве, то четкой границы между массовым искусством и искусством высоким нет. Это взаимовлияющие процессы. Наша задача – как раз с помощью искусства развивать у зрителя собственный вкус и способность к самостоятельному анализу художественных произведений, спектаклей.
Послание с того света
Хороший вкус – это то, что отличает большую часть спектаклей «Чир Чайаана». Их так много, что площади газеты не хватит для описания. Министр культуры Хакасии Леонид Еремин пошутил, что «Чир Чайаан» (в переводе с хакасского название дословно означает «дух земли») – это, как иногда говорят в Хакасии, еще и «пуп земли». Чудом в первую очередь можно считать смелость театра «Сказка», который в небольшом городе делает ставку на некассовое, фестивальное искусство. Об этом говорит и хороший режиссерский кураж в спектакле «Кавказский меловой круг», который неожиданно начинается в фойе игрой полубезумного немца на шарманке, и сам выбор одноименной пьесы Брехта. Ощущение невероятного драйва создает почти бессловесное действо, сочетающее театр, живопись и юмор в постановке «Пикассо-Буфф». И если кто-то не видел – нестрашно. Это можно сделать и после «Чир Чайаана». Театр ведет переговоры о сотрудничестве с режиссером из Мариинска Петром Зубаревым, который ставил в «Сказке» «Врунов» и сделал один из лучших спектаклей «Чир Чайаана» в этом году – «Геройские анекдоты».
Зубарев является автором пьесы, режиссером и актером в одном лице. Он играет солдата, который в течение спектакля мастерит штуковину из дерева и рассказывает истории о том, почему начинаются войны, причем войны странные, фантастические. Рассказ украшает авторский полудиалектный язык, необычные слова вроде «пердобомбы» и философские мысли. В финале понимаешь, что спектакль – не о войнах, а в большей степени о противостоянии добра и зла и личных жизненных открытиях автора – например, о том, что самые больше зверства творят не какие-то черти, а обычные люди. Нехитрая на первый взгляд сценография из веревок становится универсальной вселенной, превращаясь то в сложную машину по угадыванию воли судьбы, то в музыкальный инструмент, то в прическу дамы сердца, за которую в том числе воюют герои спектакля.
– Тихая, с длинными волосами, – описывает девушку участник действа и направляет взгляд в мою сторону. – Как ты...
От неожиданности замираю и не верю своим ушам. Актер продолжает:
– Иди сюда!
– Точно я? – спрашиваю жестами, дабы не нарушить хрупкую атмосферу спектакля.
Солдат берет меня за руку, усаживает на свой холщовый пуфик в центральной части сцены и предлагает смотреть в одну точку, «как будто букашку рассматривая». В это время на моей голове появляется прядь из веревок… Поэтично, красиво! А еще чуднО! Ведь на театральной сцене играю впервые в жизни.
– Спектакль возник таинственно, мистически, можно сказать, – рассказывает «Шансу» Петр Зубарев. – Мы очень дружили с московской актрисой Ленкома Натальей Ивановной Заякиной. Два года назад ее не стало. Через полгода после того, как она ушла из жизни, я просыпаюсь в шесть утра от того, что мне в голову как из ведра сыплются фразы, образы, части сюжета – нечасто такое бывает. Я все это судорожно стараюсь запомнить и все-таки засыпаю, потому что наутро мне надо играть спектакль. И в этом сне я встречаюсь с Натальей Ивановной. В заброшенном доме мы с ней тепло прощаемся с абсолютным пониманием, где она, а где я. Открываю глаза и понимаю: то, что в шесть утра в меня сыпалось – абсолютно в ее духе, ведь она писала очень много. Я понял, что человек не успел реализовать это в жизни и мне «оттуда» передал задумку спектакля.
А вы об этом знали?
X международный фестиваль «Чир Чайаан» организован при поддержке Фонда президентских грантов. В нем участвовали театры из Болгарии и Испании, Перу и Франции, Москвы и Санкт-Петербурга, Архангельска и Мариинска, Севастополя и Ростова-на-Дону, а также из Новосибирска, Тувы и Хакасии.
