2 июня 1959 в страшной железнодорожной катастрофе у станции Минино Красноярского края погибло больше 50 абаканских ребятишек.
28 сентября 2018 года «Комсомольская правда» опубликовала статью, в которой пострадавшие рассказали о том, что случилось на станции Минино втот роковой день.
Дети в галстуках, пионервожатые, лето, жара: в старых газетах от начала июня 1959 года стоят бодрые заметки с черно-белыми фото о том, как в Красноярске прошел краевой пионерский слет. Они вышли оперативно, практически в тот же день, когда дети начали разъезжаться домой. В последующих номерах о нем больше не говорится ни слова. Ни строчки, что почти сотня пионеров не вернулась домой живыми. Ни слова, что вместе с ними погибли десятки других людей. 2 июня произошла железнодорожная катастрофа, масштаб которой был беспрецедентным. И хотя она коснулась десятков семей, было множество очевидцев, велось следствие и назывались виновники, в СССР ее удалось засекретить на долгие годы, вплоть до настоящего времени. Несколько лет назад случайные люди обнаружили странный заросший холм, похожий на братскую могилу, на маленьком кладбище в деревне Минино под Красноярском. Скромный железный памятник, а на нем – полустершийся список фамилий. Очевидно, неполный. Алешина Галина Лукьяновна, 1946 – 2.06.1959, Хотеев Юрий – 1945 - 2.06.1959, Малигловко Анатолий – 1947 - 2.06.1959, ...
Потянулись первые ниточки.
Братская могила
Первые сведения о случившемся начал собирать Александр Щербаков, - внештатный корреспондент «Комсомолки»:
- Я узнал про могилу и про саму историю от одного из знакомых железнодорожников. Поехал в Минино, посмотрел. Сначала не поверил даже: ни полного списка имен, ни хорошего памятника на братской могиле. И видно, что среди погибших очень много детей. Стал искать документы, очевидцев, разговаривать с местными жителями, по крупице собирать информацию. Оказалось, и сегодня есть немало свидетелей тех событий, родственников непосредственных участников. Сохранились документальные свидетельства. Кто-то говорит неохотно, до сих пор боится, хотя столько лет прошло. А кто-то, наоборот, словно ждал случая все рассказать, облегчить душу. Начал заниматься этим с 2012, особенно активно – последние годы. Недавно стали подключаться журналисты и волонтеры. И стала вырисовываться примерная картина...
На фото: Александр Щербаков
Катастрофа
О самом слете сегодня известно немного. Он был посвящен Дню защиты детей. На него съехались пионеры со всего Красноярского края и Хакасии (в то время республика входила в состав края).
2 июня начался выезд. Большинство детей отправились домой по железнодорожной дороге. Пассажирский поезд вышел из Красноярска в Абакан вечером – это западное направление. Все случилось, когда он проходил станцию Минино (от Красноярска примерно 26 километров).
- На Минино по встречному пути (на восток, в Красноярск) прибыл грузовой поезд, перевозивший нефтепродукты (наливной), - рассказывает Щербаков. - Железнодорожная ветка в этом месте делает небольшой крен – это важно для понимания того, как именно произошла катастрофа.
Наливной под управлением машиниста Маиса Атояна остановился, - на выезде со станции светофор показывал ему красный. И... через несколько минут в хвост наливного на всей скорости врезался другой грузовой поезд – под управлением 41-летнего машиниста Федора Кириллова. Раздался чудовищный взрыв – ударная волна сминала цистерны с тоннами горючего. Нефть расплескалась, начался пожар. Огонь перекинулся на пассажирский состав, он еще немного пронесся по рельсам, а затем три последних вагона (9, 10, 11) опрокинуло на насыпь, их начало поглощать пламя. Люди внутри оказались заблокированными.
Последний билет
Красноярка Дарья Рассадкина была в том самом поезде, и спаслась чудом. Катастрофу она помнит всю жизнь. Говорит: «Закрываю иногда глаза ночами, и весь этот ужас передо мной встает».
На фото: Дарья Рассадкина
Дарья Кузьминична в конце мая 59-го на несколько дней приехала из Ачинска в Красноярск, к мужу. Тот работал здесь по комсомольской путевке слесарем-монтажником в УНР (управление начальника работ – спецподразделение минобороны СССР, предназначенное для строительства оборонительных и промышленных объектов). Купил небольшой домик, чтобы в дальнейшем перевезти семью. От организации в поселке Суворовский под Красноярском ему дали участок – посадить картошку. Вот Дарья и поехала помогать мужу. В семье уже подрастало трое детей, их она оставила с бабушкой. Управилась в Суворовском быстро и решила: надо скорее к детям.
- Муж меня уговаривал: дескать, подожди, аванс на работе дадут, я тебе на самолет билет возьму. А я летать боюсь. Да и к детям хотелось, сердце изболелось. В общем, поехала из Суворовского в Злобино (это ближайшая станция) и купила тот злополучный билет… последний, на мне кончились, - вздыхает женщина.
День выдался жаркий, на вокзале в Красноярске было целое столпотворение.
- Пионеров было очень много: нарядные все с черемухой, шумели весело так и галдели на весь перрон. Они всей группой в 10-й вагон сели. Я в 11 ехала, поэтому видела, как они загружались, - воспоминания и сейчас ей непросто даются. – В вагоне встретила давнюю знакомую, пожилую женщину с двумя внучатами (девочка лет 7 и мальчик, около 4 лет), бабушка их в Абакан везла на лето. Мы когда-то давно по соседству жили с ними. Разговорились, у меня место верхнее было. Пока болтали, уже Минино показалось. Там поезд остановился. Потом был звук такой страшный, скрежет, и наш вагон начало сильно трясти. С полок все полетело, и вагон завалился на насыпь. А потом черный дым появился, и пламя уже к нам рвануло.
В хаосе Дарья Кузьминична сначала не могла разобраться, куда бежать. Потом взглянула себе под ноги – оказалось, она топчется на оконном стекле. А между землей и верхней частью выбитого окна остался небольшой зазор и там торчат остатки толстенного стекла.
- Помню, что четыре раза ногой ударила в это стекло, пропорола себе правую ногу, но боли в тот момент не чувствовала. Потом много раз прокручивала все это в голове – думаю, меня спасло, что одежды на мне было много: плащ, под ним безрукавка и кофта с платьем – оделась, как капуста, чтобы сумку тяжелую не тащить. В это самое окно я из-под вагона и полезла. Хорошо, что худенькая была.
На фото:Дарья Рассадкина до и после аварии
Земля полыхала, и хвататься Дарье приходилось прямо за горящий шлак. Руки нестерпимо жгло, мелкая галька постоянно осыпалась, и женщину оттаскивало назад. Но Дарья старалась изо всех сил, ведь сзади карабкались ребятишки.
- Страшно было, что вагоном придавит. Дети за мной выцарапались, их бабушка снизу подталкивала. Ей самой было в эту щель не протиснуться, но внуков она спасла. Впереди все горело, дым был страшный черный и густой, цистерны с нефтью рвались, огнем все вокруг поливало, и воздух гудел. Я детям еще сказала: «Никуда ни ногой – только со мной!». И мы побежали, куда глаза глядят. Тут одежда на мне загорелась. Пришлось на землю упасть, чтобы пламя сбить. И я оглянулась, чтобы посмотреть, где наш вагон – а его не видно. На расстоянии руки ничего видно не было. Я думаю: Господи, куда же бежать…
Но тут в дыму и чаду Дарья услышала, как кричат проводники из тех вагонов, которые удалось вовремя отцепить. Вместе с детьми побежала на голос.
- Я боли вообще никакой не чувствовала, хотя руки обожженные были, ноги все в крови. Там рядом с вагонами прямо первую помощь раненым оказывали, место освободили для нас в уцелевших вагонах. Подняли туда, стали руки и ноги заматывать, воды дали попить. И тут я начала сознание терять. Сказала только, что детей надо отправить в Красноярск, и откуда я, куда еду.
Дарья просила, чтобы ее увезли в Ачинск к маме и детям. Но обожженные руки и ноги у нее так раздуло, что врачи запретили. Доставили ее в райбольницу в Козульке (ближайший к Минино поселок). Дарья Кузьминична говорит, что долгое время у ее постели дежурила медсестра: держала, когда женщина в бреду от боли порывалась бежать. Мужу сообщили сразу, и когда он на следующий день приехал к ней, рассказал, что в Минино до сих пор оцепление. Вагоны, которые не раскидало от взрывов, приварились к рельсам, и утром их начали растаскивать тяжелой техникой.
Чужая смена
Почему же произошло столкновение? Мы нашли дочь машиниста грузового состава, врезавшегося в наливной, Галину Кириллову.
На фото: Галина и Сергей, дети машиниста Федора Кириллова
Машинист Федор Кириллов и его жена Анна вместе с двумя детьми (Гале - 10 лет, Сереже - 13) жили тогда в Красноярске, в небольшой квартирке на улице Красной Армии – железная дорога выделяла их семьям работников. В наши дни такие дома называют бараками, но в то время отдельная жилплощадь – небывалая, можно сказать, роскошь. В День защиты детей Кирилловы всей семьей гуляли по городу, ели мороженое и развлекались – у отца был редкий выходной. А вечером родители вдвоем отправились в кино. Тогда только-только вышел на экраны фильм «Судьба человека» - оглушительный режиссерский дебют Сергея Бондарчука. Федор сумел достать два билета – хотел сделать приятное любимой.
- Вечером, когда они вернулись, отцу позвонили и вызвали на работу (телефоны тогда редкостью были, но у нас был – работникам железной дороги его ставили обязательно), - рассказывает дочь машиниста Галина Кириллова. – Он не должен был работать – не его смена была, но попросили подменить другого машиниста. Он еще тогда маме сказал: «Анна, мне так не хочется ехать»…
Это был последний раз, когда Галя и Сережа видели отца живым.
… До Красноярска Кириллову оставалось рукой подать, поезд на всех парах приближался к Минино: ему горел зеленый. Вывернув из-за поворота (там, где пути делают крен), Кириллов неожиданно увидел хвост наливного и понял: столкновения не избежать. Ударил по тормозам – без толку. Даже в наши дни, приняв меры экстренного торможения, машинист не может остановить поезд мгновенно – он проедет еще минимум 800 метров. В той ситуации остановить несущийся грузовой не было шансов. Со всей мочи Федор крикнул помощнику и кочегару: «Прыгайте!» Молодой кочегар Николай (фамилия неизвестна) растерялся и начал мешкать, тогда Кириллов его просто вытолкнул из будки. И спас ему жизнь - кочегар получил только ожог спины.
Семейные фотографии Кирилловых
- От удара при столкновении отцу выбило глаз, но он побежал отцеплять уцелевшие вагоны, чтобы пожар не распространился, - говорит сын машиниста Сергей Кириллов. – Живьем горел и отцеплял…
Утром 3 июня к Кирилловым пришел сменщик отца Иван Рыбко с известием о катастрофе. Анна кинулась в больницу к мужу (из Минино его доставили в Красноярск, в ожоговый центр). Там полностью обожженный Федор, привязанный к кровати простынями (потому что в полубреду от боли и ужаса он все еще рвался бежать отцеплять вагоны) ненадолго приходя в себя, кричал: «Анна, я не виноват! Мне зеленый горел!».
- Почему же ты сам не выпрыгнул, Феденька?
- Не мог. Меня бы засудили, - с трудом произнес Федор. - Как там Галя, как дети?
- Дома. Ждут…
После катастрофы Федор Кириллов прожил еще 15 часов. Что смог – рассказал о случившемся жене, сотрудникам железной дороги, следователям. Его похоронили на Николаевском кладбище в Красноярске. Нашлись и те, кто, не разобравшись, обвинял машиниста Кириллова в трагедии.
- Мама говорила, что его даже проклинали, - с горечью говорит Галина. – А ведь он ни в чем не виноват. Какая-то ошибка произошла со светофорами, они не правильно работали!
Что он мог сделать? Наоборот, спас помощника и кочегара, вагоны отцепил. Жизнью за это заплатил.
Анна пережила мужа ненадолго: не смогла смириться с его смертью. Близкие говорят: от горя не могла ни пить, ни есть и все дни проводила у его могилы. Там сильно простудилась и уже через год сгорела от туберкулеза. Галю и Сережу воспитывала дальняя родственница. Железная дорога выдала семье машиниста квартиру в «сталинке». В ней они живут до сих пор.
Замыкание в сети
Что же произошло в работе светофоров? Почему один поезд остановился на красный, а следующему сразу за ним дали зеленый свет?
Машинист Юрий Назаренко (ему было 34 года, сейчас Юрию Спиридоновичу - 96) дежурил на станции в поселке Овинный. Станция расположена ближе к Красноярску, чем Минино.
- Помню эту трагедию, страшно, что творилось в те сутки. Машиниста наливного состава, Маиса Атояна, потом еще долго обвиняли, что далеко от станции остановил поезд… Мне ночью поступила команда отцепиться и задним ходом взять грузовой в Минино, - вспоминает Юрий Спиридонович. – На главный путь, на котором находился пассажирский, уже прибыл еще один грузовой, образовалась пробка. А надо было освободить путь для пассажирского. Я подцепился к нему и задним ходом оттащил, освободил пассажирскому путь до Бугача. И только-только я освободил путь, как мимо меня этот пассажирский пронесся, – горел, как факел, наверное, вагонов 6-7 полыхало. И люди были внутри. Его остановили на переезде недалеко от железнодорожной больницы. Людей начали эвакуировать…
Светофор того времени
По словам Юрия Назаренко, аварию сразу же засекретили, хотя даже карающая тень чекиста не могла полностью заставить людей молчать – слишком велико было их горе. Пострадавшие говорят, что никаких расписок о неразглашении представителям органов они не давали, однако и открыто в колокола никто бить не стал. Родители погибших пионеров тоже не требовали публичного расследования: не исключено, что свою роль сыграл здесь страх перед особистами, такое было время… У железнодорожников же сразу была установка начальника Красноярской железной дороги Георгия Тетерского: молчать.
Тем не менее, результаты расследования просочились, и их долго обсуждали между собой железнодорожники.
- В километре от Минино нашли след от гусеничного трактора, который проехал поперек полотна, - озвучивает свою версию случившегося Юрий Назаренко. – Рельсам ничего, конечно, не было, а вот сигнальный кабель был передавлен. И светофоры на станции заклинило в том положении, которое было до поломки…
Говорят, тракториста нашли, но почему-то не осудили. Сколько человек погибло в той катастрофе – не установлено до сих пор. Предварительно, только детей – около ста человек, а ведь были и взрослые.
Скромный железный памятник в Минино, а на нем – полустершийся список фамилий
