Фермер Сергей Сазанаков из деревни Большие Арбаты потерял обе ноги 13 лет назад. С тех пор он завел большое хозяйство, женился, а сейчас один воспитывает двоих детей. От государства он как инвалид получает пенсию в восемь тысяч рублей и тысячу рублей на детей. В интервью журналисту «Сибирь. Реалии», Сергей рассказал, что лишь поддержка родных помогла ему приспособиться к новой жизни.
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
«ДУМАЛ, НАЛОЖУ НА СЕБЯ РУКИ»
Большие Арбаты – деревня в 40 км от города Абаза. Со всех сторон она окружена живописной тайгой. Живут здесь около ста человек. Подавляющее большинство – хакасы. Усадьба Сергея Сазанакова стоит на самой окраине села, прямо на берегу небольшой бурной речки. У ворот журналистов встречает 8-летний Никита Сазанаков. Следом из ограды выходит отец, а Никита бежит в дом и приносит ему цветастый детский зонт, чтобы папа не промок под начавшимся дождем. Сергей Сазанаков идет навстречу уверенно. И не подумаешь, что ходит он на протезах.
– Пойти на охоту в минус 40 для меня было обычным делом, – вспоминает Сергей.– Просто, видите, произошел несчастный случай. Меня отец всегда учил: когда идешь в тайгу, бери с собой напарника, чтобы подстраховаться. А я пожадничал и пошел один. Это же тогда мой хлеб был, я зарабатывал, чтобы жить, чтобы выживать. Шкурку соболя, например, тогда можно было сдать за полторы тысячи рублей.
13 февраля 2008 Сергей пошел в тайгу, чтобы проверить капканы на белку и соболя. Отошел от деревни на 12 км. На улице похолодало примерно до минус 40, а сугробы в лесу были по пояс. Ступая по снегу, в какой-то момент Сазанаков почувствовал боль в ноге, упал и вскоре осознал, что дальше идти не сможет. Впоследствии выяснилось, что он вывихнул ногу. Охотник пробовал ползти, но далеко не продвинулся. Он пробыл в лесу около суток: зарывался в снег, чтобы хоть немного сохранить тепло.
– Помню, небо было такое ясное, морозно… У меня знакомый тогда в кочегарке работал. Он днем еще на градусник посмотрел в котельной и говорит: «Не замерз бы этой ночью кто-нибудь». Когда меня нашли, я был в сознании, но сознание было такое… мутное уже. Пока лежал, думал, что уже все – конец. Открываю глаза: неужели я до сих пор живой? В тот момент думал больше всего о легкой смерти: чтобы замерзнуть и не мучиться. А нашел меня брат с товарищами. Он понял, что меня долго нет, и пошел на следующий день искать. Он работал здесь, в совхозе. Перед этим он зашел на работу и говорит: «Пойду брата искать». Ему сказали: «Если ты пойдешь, мы тебя уволим». Он все равно пошел, и его в итоге из-за меня уволили. Не по-человечески отнеслись.
Брат и его друзья на руках несли Сазанакова до деревни. Из Больших Арбатов Сергея отвезли в Абазу, где он пролежал в больнице около месяца. Затем его транспортировали в Абакан, чтобы ампутировать обе обмороженные ноги.
– 19 или 20 марта, не помню точно, в Абакане мне их отрезали ниже колена. Мне повезло в какой-то степени, что была сухая гангрена. Там ничего не гнило, просто кожа на ногах вот такого цвета, как вот эти джинсы, была: серая. В Абакане тоже примерно неделю я с ногами был, а потом врачи посмотрели еще раз – резать давай. После операции… После операции я первое время думал, что, когда вернусь домой, сразу руки на себя наложу. Кто-то меня тогда подбадривал, а кто-то, наоборот, подливал масла в огонь: мол, детей не будет с такой травмой, и все в таком духе. В общем, понял тогда, что я – никто теперь. Меня сестра тогда поддержала. Говорит: «А что ты огорчаешься, жизнь идет. Женись, ребенка заведи, или возьми кого с ребенком, воспитай как своего». Ну, я и нашел.
«ПОКАЖИ СЕБЯ, ПОКАЖИ, ЧТО ТЫ НЕ БЕСПОМОЩНЫЙ»
Через три месяца после ампутации Сергей Сазанаков начал ходить на протезах, а еще через месяц – ездить на велосипеде. В 2010 году он женился, вскоре в семье появилось двое детей: дочку назвали хакасским именем Айсели, сына – русским Никита. Правда, через несколько лет отношения между супругами испортились.
– Жена злоупотребляла алкоголем, а потом начала на меня с ножиком бросаться. В итоге я ушел жить к родственникам. Жена говорила, что у матери больше прав на детей, поэтому тебе, дескать, никогда их не отдадут. Ты, говорит, инвалид. Когда мы расстались, ребятишки первое время жили с ней, но я понимал, что нужно их забирать. Я просто видел, как она живет. При этом понимал, что такому, как я, их не отдадут. И тогда мне кто-то из родственников сказал: «Покажи себя, покажи, что ты не беспомощный». Я тогда завел корову, теленка, начал заниматься хозяйством.
Через некоторое время Сергей узнал, что детей отправили в больницу, а затем – в приют, поскольку мать продолжала выпивать. Сазанаков начал оформлять документы, чтобы забрать их себе.
– Там оказались довольно жесткие сроки. Мне сказали: мол, хоть на день опоздаешь с документами, тебе детей уже не отдадим. А у меня образование же девять классов… Я обратился в отдел опеки, чтобы мне помогли писать заявление в суд. А они отказались помочь… Просто позвонил, а там сотрудница говорит: «У меня времени нет». И трубку положила. Хорошо, потом адвоката нашел. Он мне объяснил, как все нужно сделать. Мы стали судиться с бывший женой, поскольку ее не лишили родительских прав.
Суд удовлетворил требования Сергея, отдав детей ему. Теперь они живут вместе.
– Каждый день я просыпаюсь утром, готовлю кушать. Потом детей бужу и иду корову доить. Дети уходят в школу, а когда приходят, помогают мне с уборкой. Кормлю их обедом. Они уроками занимаются. Мне опять по хозяйству все необходимое надо успеть сделать. Вечером – ужин. Стараюсь готовить разное: драники, вареники с картошкой и салом, картошку жареную на сале. Раньше еще стряпал много: рогалики, блины. Пытаюсь все делать сам. У меня, видите, три пары протезов: одни – для дома, вторые – для хозяйства, третьи – на выход. Переобуваю постоянно.
Сергей получает по 500 рублей от государства на каждого ребенка. Его пенсия по инвалидности – 8 тысяч рублей.
– У меня сейчас вторая группа инвалидности. Мне стали предлагать первую группу, тогда пенсия больше, но я отказался. Потому что, если я получу первую группу, пенсия будет выше, но у меня детей, скорее всего, отберут. Получается, я детей на деньги поменяю. Потому что обычно такую группу дают неходячим или лежачим. То есть, если у тебя эта группа инвалидности, ты автоматически не способен ни о ком заботиться.
«ОБИДНО, ЧТО ГОСУДАРСТВО ТАК ЗАБОТИТСЯ»
После того, как про Сазанакова написали в местных СМИ, на него обратили внимание власти Хакасии. На встрече с губернатором Валентином Коноваловым Сергей сказал, что для работы по хозяйству ему нужен конь. Через некоторое время один из хакасских фермеров подарил Сазанакову коня, с которым он научился управляться на протезах.
– Мне на протезах сначала очень сложно было: как будто привязали палки к ногам, вообще невозможно ходить. Потом привык. Я же, когда ноги были, всегда на велосипеде передвигался. Поэтому на коне уже попроще сейчас. Ногами владею уже более-менее, коня чувствую. Бывает, припущу по полю вот здесь, аж ветер в ушах... В такие моменты легко становится, будто лечу куда-то. Конь в хозяйстве очень нужен, мне без него никак. Потому что коровы поздно остаются на выпасе летом, нужно их собирать, гнать домой. Вообще, нынче мне подарили двух коней. Второго коня подарил человек из Финляндии по имени Димитрий. Я с ним не был знаком, даже фамилии его не знаю, если честно. Он сам из Хакасии, наш земляк, но переехал туда в 90-е годы. Он нашел через интернет продавца, договорился с ним, дал задаток. Потом ему прислали фотографии, где я стою с конем, и только после этого остальные деньги перевел.
Сейчас у Сазанакова две мечты. Первая – провести в дом отопление, чтобы дом можно было обогревать с помощью мощного угольного котла. Обычная деревенская печка не справляется: зимой в доме бывает всего плюс 10, комнаты постоянно остывают. На отопление нужно около 200 тысяч рублей. Вторая мечта глобальная: дать детям высшее образование. Дома Сазанаковы разговаривают только на хакасском языке, но Айсели и Никита хорошо учатся и отлично владеют русским. В Больших Арбатах вообще нет интернета, поэтому дети много читают.
– Вы, наверное, уже поняли, что сейчас для меня самое главное в жизни – это дети. Я ради них живу. Самая главная мечта – детей вывести в люди. Дочь хочет быть ветеринаром, пусть будет. А сына хочу в кадеты отдать, чтобы стал военным. Очень ценю также поддержку братьев и сестер. У меня их пятеро. Когда в семье много детей, это хорошо. Плохо стало – обратился, все пришли, помогли. Один брат меня спас, другой помогает тоже. Сестра мне дом помогла построить, когда старый начал после наводнения рушиться, другая сестра с детьми помогала, когда они без матери остались.
Сергей намерен развивать свое небольшое хозяйство: сейчас у него пара коней, столько же коров, несколько свиней и кур.
– В целом я сейчас счастлив. Огорчает, что отопление не могу сделать, баню не могу построить, денег не хватает. В службе опеки меня отругали, потому что я сказал, что от них никакой помощи. Но, по сути, это же так и есть. Там сказали, мол, ты 500 рублей на детей получаешь, и что тебе еще надо? Государство, думаю, о нас недостаточно заботится. Конечно, с одной стороны, обидно, что такое отношение. А с другой – смысл жаловаться? Самому надо выживать.
Источник: sibreal.org
