Александру 31 год. Он уроженец города Зеленогорска Красноярского края, пять лет назад переехал в поселок Хакасии. На «зону» за разбой попал в 14 лет. Сейчас отбывает наказание в ИК-35 (п. Молодежный) и считает месяцы до сентября 2022 года, когда снова сможет оказаться по ту сторону забора. Но прежде его ждет еще один суд – за татуировку с нацистской символикой, запрещенной в России, которую он «набил», как сам выражается, на «малолетке».
В прошлом Александр – представитель «АУЕ» (Арестантское уголовное единство), которое в 2020 году признано экстремистским и запрещено в стране*. Почему он разочаровался в некогда популярном движении и во что, на его взгляд, оно превратилось сегодня, – читайте в интервью.
«ВСЕ БРАЛ»
– Александр, как дела, как настроение?
– Да все хорошо.
– Это второй срок. Сколько лет провел в местах лишения свободы?
– Да, вторая ходка. В общей сложности – больше шести лет. Начал с «малолетки». Потом поднялся на взрослую колонию. Освободился. Не сидел 10 лет, и вот опять – на три года. По «малолетке» была статья 162 УК РФ («Разбой»). Мне тогда 14 лет было. Напал с ножом, отобрал деньги.
– На кого напал?
– Да много на кого. Три эпизода. Шесть лет тогда дали. Сначала отбывал в Канской воспитательной колонии для несовершеннолетних, потом перевели в ИК-27 (Красноярск).
– Страшно было, когда первый раз оглашали приговор?
– Нет, я не задумывался. А в голове-то что? В голове совсем другое. Страх заглушался… Хотя, да, страшно было, переживал все равно. В 13 лет я и мои друзья уже состояли на учете в детской комнате ПДН (подразделение по делам несовершеннолетних, – «ШАНС») как, скажем, нехорошие несовершеннолетние. Однажды нас свозили на экскурсию вот в эту Канскую воспитательную колонию. На тот момент у меня уже были там знакомые. Посмотрел: нормально они себя чувствуют. Ну, я и подумал: чего мне бояться. Как-то так все сложилось, и получился у меня гоп-стоп: 161 и 162 статьи УК РФ («Грабеж» и «Разбой», – «ШАНС»).
– То есть было стойкое желание попасть в колонию?
– Нет, в места лишения свободы я не хотел. Не задумывался о последствиях. Посадят – посадят, не посадят – не посадят. Я не думал, что это как-то отразится на мне, на близких. Своровал – получил деньги, потратил их на свои нужды. Последствия не заставили себя ждать.
– Как долго длилась безнаказанность перед первым сроком?
– Месяца три или четыре... У нас же законы, нам дают время подумать, но мы не можем думать…
– После освобождения работал?
– Конечно, и разнорабочим, и кочегаром – кем только не работал. Постоянно работал.
– Вторая статья – «Грабеж». Что украл? Денег не хватало?
– Много чего было, целый список: и электроинструменты… Все, что очень плохо лежало, все брал.
Почему? Наверное, устал от свободы. Денег всегда не хватает, всегда мало. Мы – простые крестьяне. А так как судимость, на работу нормальную не устроишься. Я столкнулся с этим. Руки еще тем более (в татуировках, – «ШАНС»)… Это с «малолетки». Началось тогда.
– А что началось? В колонии посвятили в воровскую жизнь?
– Нет, не посвящал никто в воровскую жизнь. Просто я думал на тот момент, что татуировки – это круто, они должны быть на руках. На «малолетке» в татуировках были все, кто что-то из себя представлял. Каждый рисунок со смыслом.
– В этот срок набивал?
– Нет. Для чего? Они не нужны.
– Не думал вывести?
– Думал, но, опять же, на это нужны деньги. А где их взять? Лишних денег нет.
«МИР ИЗМЕНИЛСЯ»
– К движению АУЕ* когда примкнул?
– Мы уже с подростковой колонии приехали «понахапанные», что с администрацией нельзя дружить. Мы проходили СИЗО, а там все равно есть пересечения в камерах, где сидели старшие и следили за порядком. Там «верхушек» этих понабрались. Тогда движение было популярно, осужденные его поддерживали. Лидера определенного не было. Тот, кто был сильнее, – к нему и прислушивались. Но главным он себя не называл, был наравне с нами. Мы добивались послабления режима, чтобы могли спать на кроватях, чтобы жизнь слаще казалась… С администрацией нельзя было дружить, нельзя было слушать, что она говорила… Но от этого жизнь в колонии легче не становится.
– Сейчас ты отошел от этого движения. Почему?
– А за что мы страдать должны?
– Ответил для себя на этот вопрос?
– За что страдать? Да не за что. За воздух? За выдуманное? За то, что кто-то что-то когда-то придумал? Сейчас воры даже не могут сказать, что они воры в законе, потому что не хотят в тюрьму ехать, потому что сразу статья идет от того, что они признаются. Они даже этого боятся. Мир изменился. И АУЕ* угасло. Сейчас у каждого свое восприятие на это АУЕ*… Блатная романтика, «шестерки» и собирание денег, которые уходят кому-то повыше,– тем, кто «пудрит» молодым головы. Да, у них все в карманах оседает. Сейчас, если взять Красноярский край, Хакасию, тут уже нет блатной романтики никакой. Все ведут себя по-другому. Нет общака, и быть уже не может. А «шестерки» – это да, сегодня они так и называются, просто не хотят вслух это слово произносить. Некрасиво звучит это слово. На самом деле, если разобраться, так оно и есть. Просто кто-то хочет решать свои проблемы чужими руками... Когда они повзрослеют, то уже иначе начинают думать, взгляды на жизнь другими становятся… АУЕ* – это был бизнес. Деньги оседали в карманах других людей, а не тех, кто воевал за это, кто кровь свою проливал… Им-то гроши доставались, чтобы элементарно сигарет купить, с голода не помереть. Основные суммы оседали, как я уже сказал, совсем в другом месте.
– Как думаешь, почему именно молодые люди «велись» на это?
– Им 14, 15, 16 лет – у них ветер в голове, они не понимали, у них не было никаких ценностей в жизни. Их мама с папой кормят, одевают-обувают, они ни о чем не задумываются, поэтому голову можно разворачивать в разные стороны, какие только хочешь. Это мы с вами понимаем, что их собирали для разных дел: убить кого-то, вытащить деньги у мамы с папой, украсть, а им это преподносили иначе. Им рассказывали, что это и есть хорошо.
– У тебя так же было?
– Маленько по-другому. Меня улица воспитала. У меня сверстники были такие же. Кто дома не ночевал, кто где.... У меня нет родителей, я сам по себе, сирота.
– Но кто-то же опекал?
– Бабушка с дедушкой, они умерли просто. Я с «малолетки» потерял их, получается, когда меня арестовали. Они не смогли управиться со мной. Им было по 60 лет, разные поколения. Я в школу не ходил. Телефон выдергивал, поэтому не звонили из школы. Дневники воском мазал, чтобы не писали замечания. Много чего придумывал…
– На свободе придерживался «зоновских» порядков?
– На свободе ты немного ведешь себя по-другому. Я не дружил с милицией, я им не говорил, что где-то кто-то что-то ворует, но и останавливать я не останавливал. Если он хочет, значит ему так надо. И не говорил, что это плохо или хорошо. В общем, нейтрально относился к этому.
– Жизнь в колонии изменилась за годы, которые провел на свободе?
– Все категорически изменилось, я этого не знал, да и не интересовался. Когда приехал, то понял, что все изменилось: правила распорядка, режим, работа. Если раньше могли присесть на кровать, то сейчас мы не можем к ней подходить. Есть определенное время – с 22.00 до 6.00. Все, кто хочет работать, работают.
– А если не работать, что еще делать?
– Да ничего, сидеть на стульчике, книжки читать.
– Есть в колонии убежденные уголовники, которые пытаются навязать правила?
– Нет их уже. В Хакасии и Красноярском крае – нет АУЕ*.
– На твой взгляд, почему это произошло: потому что запретили на государственном уровне или потому что сошел на нет?
– Все взаимосвязано.
«НАДО ЖИТЬ СВОЕЙ ГОЛОВОЙ»
– Александр, зачем ты решил все это рассказать?
– Да, чтобы молодые не совершали ошибок, которые я совершил. Зачем это? Вся жизнь впереди, и АУЕ* или что-то другое – это не выход. Не надо сюда попадать, надо думать своей головой, надо прислушиваться к родителям. Не следует идти против закона. Молодежь просто не понимает, что никто их не поддержит. И вот где эта контора АУЕ*? Адрес скажите? Куда таким, как я, обратиться за помощью? Нет ее. Ты остаешься наедине со своими проблемами. Один. АУЕ* – это пустой звук на сегодняшний день. Повторюсь: нет его.
– Скажи, что делать родителям, которые видят, что их ребенок ступает на «скользкую дорожку»? Какой совет можешь дать? Как поступить? У тебя же у самого двое детей подрастает.
– Дочка от первого брака, сын – от второго. Я сам не хочу, чтобы он оказался в местах лишения свободы. И даже не знаю, как ответить на ваш вопрос. Мы же начинаем решать проблемы, когда сталкиваемся с ними, а пока их нет, то и нет. Честно, не знаю…
– Ты работаешь в колонии? Освоил какую-нибудь новую профессию?
– Шил варежки, матрасы… Выучился на каменщика, кирпич класть. Посмотрим, пригодится ли.
– Чем будешь заниматься на свободе? За плечами два срока все-таки.
– Разнорабочим всегда возьмут: мешки таскать, грязную работу делать. Конечно, в магазин консультантом не устроишься. Общество уже по-другому смотрит. Негативно. Я таксовал в Жемчужном, а у меня татуировки по всему телу. Однажды был по пояс раздетый, люди, которые хотели сесть в машину, увидели, что я в татуировках, и сразу отказались. И я задумался после этого случая. Сейчас захочешь – ничего не исправишь. Даже если судимость погасишь, это клеймо на всю жизнь.
– Если бы можно было отмотать время назад, на каком моменте остановился бы и изменил бы свою жизнь?
– На моменте 14 лет, когда все произошло.
– Три вещи, которые сделаешь на свободе первым делом?
– Домой, сразу домой. Это первое. Второе: без работы никуда, надо работать, на что-то жить. Третье – само придет…
– Дом – он где?
– В Хакасии. Тут у меня крайняя супруга и младший ребенок.
– На свободе планируешь поддерживать отношения с теми, кто так же, как и ты, отбывал наказание?
– Если начнешь с ними поддерживать взаимоотношения, оно до чего доведет? До тюрьмы снова. На тебя влияют те, кто тебя окружает. Я не хочу с ними общаться, не хочу в тюрьму. А чему могут научить такие друзья?
*Решением Верховного суда Российской Федерации от 17.08.2020 общественное движение «Арестантское уголовное единство» признано экстремистским, его деятельность на территории России запрещена.
29 октября 2020 года указанные сведения размещены на сайте Министерства юстиции РФ в Перечне некоммерческих организаций, в отношении которых судом принято решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным Федеральным законом от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности».
