Пилот со 153-летним стажем – о дворянском происхождении, золотых годах хакасской авиации и о том, каково дважды побывать в плену.
Сергей Кузаков (слева)– пилот с 40-летним стажем. Это по документам. По факту же за эти годы он налетал 26 тысяч часов. Если их перевести в стаж – получается 153 года. Сегодня ему 63. Он бодр, весел и не может сидеть без дела. Признается: небо ему уже не снится. Почти.
Дворянские корни
Кузаков – фамилия для Хакасии редкая. Оказывается, предки Сергея Павловича – дворяне, приближенные к царскому двору. Его пращура Екатерина II незадолго до своей кончины сослала на вечную ссылку в Якутию (за какие грехи, неизвестно). По семейному приданию, женился дворянин на якутянке из богатого рода и взял ее фамилию. Отсюда и пошел род Кузаковых.
– Мой дед получил образование в Англии, работал горным мастером на золотых приисках. У него родилось 13 детей и все (кроме одного, самого младшего) были на фронте. Отец мой был 12-м. Это удивительно, но не вернулся только один дядька, пропал без вести. Мать моя тоже дворянских корней, москвичка, ее предки были банкирами. Дед и прадед во время революции сбежали за границу, бросив семьи… А когда немец подошел к Москве (в 1941 году), мама училась в педагогическом техникуме. Ее отправили работать учительницей в Сибирь – в Приморск Даурского района – в районе современной Балахты. Эта территория сейчас затоплена Красноярским водохранилищем. Отца сослали в этот же поселок после ранения. Так я и появился, – начинает рассказ наш герой.
В школу Сергей пошел случайно. Его мама пару месяцев заменяла учительницу начальных классов. Ребенка девать было некуда, поэтому шестилетний Сережа сидел в классе. К тому моменту, когда постоянный педагог вернулась на работу, он уже умел и читать, и писать.
– Меня хотели дома с бабкой посадить, а в школу по-нормальному отправить в семь лет, но я уперся – останусь и все!
В числе «блатных»
Вопрос о послешкольной судьбе юнца в семье не поднимался, все были уверены – он пойдет по стопам отца и поступит в политехнический на автомобильный факультет. Но в 10 классе, уже в конце учебного года, одноклассник принес газету, где была заметка о том, что Бугурусланское летное училище (Оренбургская область) набирает курсантов.
– Квалификация – пилот гражданской авиации, срок обучения – 2 года 9 месяцев. Я как прочитал, у меня все перевернулось в голове. Приехал поступать, все хорошо: деревенский, здоровый, сильный, комсомолец…и тут неожиданно у меня спрашивают приписное.
А я знать не знаю, что это такое – мне всего 16 лет и в военкомате не был.
В общем, в тот год Кузакова не приняли, отправили домой со словами: «Подрасти годок».
– Причем мне сказали, чтобы я на следующий год приехал не к 1 июля, когда начиналась приемная кампания, а к 10 мая. Позже я узнал, что в это время набирали «своих» – детей блатных. Сдал все экзамены на пятерки и уже к 17 мая получил корочки курсанта.
Окончил Кузаков училище с красным дипломом. В качестве бонуса отличникам предоставлялось право выбора направления на работу.
– К тому моменту отец с матерью переехали в Минусинск, сестра там же. Вот я и решил поближе к своим, тем более, абаканское авиапредприятие собиралось получать «Ан-24».
Молниеносная карьера
Уже 29 октября 1973 года 19-летний Сергей приступил к работе в должности второго пилота. Парень в буквальном смысле жил работой: летом работал «на химии» – опылял поля Хакасии, зимой подрабатывал на севере (Норильск и Хатанга).
– Весной и осенью – Новостройка, Бондарево, Таштып, Абаза, Матур, Саяногорск, Идринское, Краснотуранск, Каратуз и т.д. Тогда каждый районный центр имел взлетно-посадочную полосу для «Ан-2» и «Як-40». С машин не слазили. Билеты стоили копейки. Народу было много. В месяц каждый экипаж налетывал по 100 часов.
Параллельно Сергей поступил в авиационную академию в Иркутске. Еще через два года стал командиром на «Ан-2». По карьерной лестнице он шел уверенными семимильными шагами: далее должность второго пилота на «Ан-24» – самолете среднего класса.
– И началось: рейсы на Алма-Ату, Ташкент, Игарку, Барнаул, Канск и т.д. Годовую саннорму в 750 часов выполнял к октябрю-ноябрю. Чтобы вы понимали, по направлению «Абакан – Красноярск» в сутки выполнялось 22 рейса, каждые 30 минут. Билет стоил восемь рублей. Поскольку Хакасия была в составе Красноярского края, все начальство туда ездило на совещания: утром 45 минут – туда, вечером – обратно.
Все шло к тому, что Кузаков должен был стать пилотом на «Ту-154». Он и готовился морально к этому. Но судьба распорядилась иначе: неожиданно ему предложили должность командира летного отряда. Эта идея Сергею не понравилась – ему хотелось летать, а не решать проблемы. К его счастью, на уровне министерства его кандидатуру не одобрили – где это видано, чтобы на должности командира был 26-летний мальчишка, а не умудренный опытом 40-летний гражданин.
– Меня вызвали в министерство. После трехчасовой беседы, почему я такой молодой, а уже имею такой опыт, к моему разочарованию, мою кандидатуру утвердили. Я стал самым молодым командиром отряда во всем СССР. Пришлось снова учиться, точнее, переучиваться – на вертолет «Ми-8». Вообще «вертушки» мне сначала не нравились, но потом втянулся. Тогда-то я и увидел, в каких условиях в регионе живут экипажи – в хлеву, на земле. Выбил деньги – построили новое жилье. Выгонял летчиков-пьяниц, замполитов-пьяниц, за тех, кого незаслуженно наказывали, заступался. Руководству, естественно, это не нравилось. В итоге за пять лет (столько проработал в должности) я получил 102 выговора. В отделе кадров смеялись, мол, меня в книгу рекордов надо.
Скоропостижная пенсия
За штурвал самолета Кузаков решил больше не возвращаться.
– Что самолет: бетон-облака-бетон. А на вертолете 50 метров высоты, природа – красота: вот марал бежит, вот медведь…
Да и зарплата радовала: в 80-х годах он получал в месяц тысячу рублей. Для сравнения – машина стоила восемь тысяч.
В январе 1998 года Борис Ельцин подписал указ о награждении Кузакова – командира отдельной авиаэскадрильи применения авиации в народном хозяйстве АО «Авиакомпания «Хакасия» –Орденом Мужества.
За какой подвиг – наш герой вспоминать не любит.
– Да было дело, отказ двух двигателей… Алексей Лебедь вешал медаль на грудь, обещал еще «Жигули», но их я так и не получил, – смеется «Палыч».
Все бы ничего, но уже в 1999 году всю Хакасскую эскадрилью расформировали и отправили на пенсию.
– Это был шок. Всех в один день. По всей России так было, полное сокращение.
Мне было всего 45, это очень ударило по мне. Год проработал где придется, и лесом, и цветметом, и мебелью – чем только не занимался. Но вскоре понял, что так больше не могу.
Несколько лет Кузаков пролетал с болонкой по кличке Бим Сергеевич. Собаку он, как сам признается, забрал у плохих людей в Красноярске. — У нее налета было — три тысячи часов! Человеку нужно 7800 для минимальной пенсии. Летала под моим сиденьем. Помню, залезет в вертолет и ждет, смотрит, куда я сяду, — вспоминает он.
Зарубежные командировки
После месяцев скитания по разным вертолетным компаниям Кузаков устроился в АО «ЮТэйр – Вертолетные услуги» – одну из крупнейших вертолетных компаний мира.
– У них на тот момент было 1300 вертолетов, причем 600 из них – в Африке. Если кратко – мы обеспечивали работу ООН, возили представителей на переговоры.
За несколько месяцев пилот побывал в 10 государствах Африки: Либерия, Конго, Ангола, Чад, Судан и др. В последнем случилась трагедия – Сергей потерял зрение, сгорели хрусталики в обоих глазах.
– В Судане я пробыл семь месяцев. Командиров не хватало, приходилось летать по 100 часов бесплатно. Где-то потерял очки или раздавил – не помню уже. Подобрал себе какие-то, но это не спасло. В общем, зрение было единица, а потерял до 0,2. Не видел ничего, и меня списали. Но я же упертый! Вернулся в Абакан и обратился к офтальмологу Волкову. Это самый лучший врач Хакасии! До сих пор ему благодарен. Если не он – остался бы инвалидом.
После операции в Красноярске на один глаз Кузаков уехал на работу в Афганистан на восемь месяцев , где второй раз в жизни попал в плен.
– Первый раз в Африке еще. Полетели с представителями ООН на переговоры с повстанцами. И мы ошиблись, сели не в том месте. Нас тут же окружили. Нет, не били. Сутки отсидели, неприятно все это… А второй раз в Афганистане – я сам залез в плен. На «Ми-8», на котором летали мои друзья, произошло разрушение привода вентилятора, который отвечает за редуктор, понижающий обороты. Это может вызвать заклинивание винтов, после чего вертолет упадет. Ничего страшного, но для нормальных условий.
Обычно в таких случаях вертолет спокойно садится, и неполадка устраняется в течение 20 минут. Но тут ситуация осложнялась тем, что внизу была территория талибов, где экипажу не рекомендовано было приземляться.
– Вариантов было немного – либо погибать, либо садиться. По связи пилот мне рассказал, что машину окружили. Я его еще предупредил, чтоб не сопротивлялись, отдали телефоны, выполнили все, что они требуют. Тут же позвонил начальнику и доложил обстановку, на что в ответ услышал, мол, придется забыть про вертолет и про экипаж. Я возмутился, сказал, что так не оставлю, и в итоге полетел сам.
Сергей набрал команду из добровольцев, каждый взял с собой российские документы. Главная задача, которую ставил перед собой экипаж, – доказать, что они из России.
– Сели рядом, нас окружили, увезли в барак, все вежливо, даже накормили. Сутки ждали старшего. Когда он появился, нас привели к нему. По-английски никто не говорит, только фарси, а мы на нем – ноль. К счастью, нашли одного, кто знает русский. Он и переводил. Доверились, а другого выхода не было. Мы им доказывали, что мы русские, не американцы. Они там между собой что-то «булькали» и никак не могли понять, что Советского Союза уже не существует давно. Через какое-то время нас снова увели… Я успокаивал всех, верил, что все закончится хорошо. Где-то через час вызвали меня. Сказали, что я точно русский. Американцы бы прилетели с оружием, а я полез в плен, чтобы спасти товарища, мол, это по-русски.
Пленников отпустили. Экипаж отремонтировал вертолет, и уже через час обе машины были в воздухе.
После этого инцидента Сергей Павлович восстановил второй глаз и пролетал еще два года. Заработав 40-летний стаж, он решил уйти, хотя предложения поработать в Судане были, но уже (из-за возраста) только в качестве второго пилота.
– Если честно, проработав столько лет командиром, я не готов был подчиняться приказам другого командира. Закончилось бы все тем, что поругались бы или того хуже – подрались, – смеется Кузаков. – А вообще, уходить нужно вовремя. Я не жалею…
Несколько лет Кузаков пролетал с болонкой по кличке Бим Сергеевич. Собаку он, как сам признается, забрал у плохих людей в Красноярске.
— У нее налета было — три тысячи часов! Человеку нужно 7800 для минимальной пенсии. Летала под моим сиденьем. Помню, залезет в вертолет и ждет, смотрит, куда я сяду, — вспоминает он.
30 ноября 2017 г.
